До последнего смертного аха
Зацепился на веточке лист.
Свистну я, и далёкая птаха
На призывный откликнется свист.

 

Я ещё подману, и ответит
Потаёнка лесная моя.
Первый снег неуверенно светит,
Означая оврага края.

 

Чётко влеплены в небо берёза,
Осокорь и осина за ним.
Далеко до большого мороза,
Так что, птаха, давай посвистим.

 

Ты да я на снегу у оврага.
Ну, чего же затихла ты? Ну?
Так и быть, я ещё на полшага,
На полсвиста тебя обману.

 

Я б тебя угостил, но карманы
Перешарил — ни крошечки в них.
Не такие знавал я обманы
На житейских дорогах своих!

 

До сих пор, как припомню, — колотит
И знобит от обиды. Ну что ж,
Чую кожей теперь, кто воротит,
Пряча ложь за голяшку, как нож.

 

Он воротит с дороги, и всё бы
По обочью ему, по кустам,
А в глазах ни смущенья, ни злобы
Благодать занебесная там.

 

Несмышлёная милая птаха,
Ты прости безобидный мой свист.
До последнего смертного аха
Зацепился на веточке лист.

 

 

Комментарии

Добавить комментарий