Глаза потемнели тревожно,
И дядя качнулся назад,
Когда услыхал, дескать, можно
Об лоб его бить поросят.
Качнулся, как будто с размаху
Уже залепенили в лоб,
Поправил штаны и рубаху
И за ухом пальцем поскрёб:
— А вам животину не жалко?
Мне что? Не моя порося! —
И вышел спокойно и валко,
Фуфайку под мышкой неся.
Вздымались ребячьи качели,
Катила машина «ГАИ»,
Конторские молча сидели,
Глядели в бумаги свои.
— Видали? — сказал лысоватый.
— Слыхали? — сказал молодой.
И рыжей рукой волосатой
Графин пододвинул с водой.
Глотнул раза два и под скрежет
Зубовный добавил: — Ну что?
Такой без ножа всех зарежет.
Ишь зыркнул глазами!
— И то.
В конторе умом понимали:
Нельзя предаваться бы злу,
Но злились и хмуро внимали,
Как муха стучит по стеклу.
Комментарии