Ожидал я возле брёвен, по-за домом,
Папиросами и росами пропах,
Кепка с эдаким по-ухарски заломом
И рубашка, понимаешь, нараспах.
Будто гнался кто, воротца отворила,
Вся знакомая до родинки на лбу,
Подбежала: — тре-те-те! — Заговорила,
Забубнил я, улыбаясь: — бу-бу-бу!
Прикажи — и я готов разбиться в доску!
Я на всё готов! Не жалко и не лень!
Озоруя, ухватила папироску
И швырнула, как ракету, за плетень.
Снизу глянула: — Опять нарастапашку?
Показала мне малюсенький кулак,
Кепку сдвинула на место, и рубашку
Застегнула глухо-наглухо. — Вот так!
Мы укрылись, чтоб комар не издевался,
Где-то в стайке, возле грабелек и вил.
Но в потёмках там, когда я целовался,
Кепку на ухо я снова заломил.
Перед утром по расхлёстанному тёсу
Шёл я, будто бы взвивался на крылах,
И курил я, понимаешь, папиросу,
И была моя рубашка нараспах.
Комментарии