Фараон

Сгибался раб, дыша устало,
И плиты клал. А годы шли.
И пирамида вырастала
Среди полуденной земли.

Когда остаюсь до вершины
Совсем немного, умер тот,
Чьи величавые седины
Благоговейно чтил народ.

И вот, духовно уготован,
Мечом и золотом снабжен,
Как предки, лег он, замурован.
Безмолвный, грозный фараон.

В слезах и криках убивалась
Наемных плакальщиц толпа.
Звезда падучая срывалась.
Луна точилась до серпа.

Шуршал песок. И время оно
Священным стало бы, но вор
Проник в гробницу фараона
И меч, и золото упер.

Он мачо ел обедов сытных,
А потому был весельчак:
На перетрескавшихся плитах
Оставил порванный башмак.

И люди вдруг заговорили
(На то и собственно язык),

Что фараон, как пьшь от пыли,
Не так уж грозен и велик.

Живя в предчувствии потопа
И ненавидя вся и все,
Он с озлоблением циклопа
Искал бессмертие свое.

Губил и рушил, сознавая,
Что ничего не создает.
Напрасно мумия слепая
Пугала мщением народ.

Цвели цветы. Рождались дети,
И на земле менялась власть.
И надо ж было жить на свете.
Чтоб так держаться — и упасть!