Лютовал по всей округе,
Не давал житья никак:
То с цепей как спустит вьюги
В сто нерезаных собак.
То как схватит Дед Мороза
Да за бороду:
— Чего?
Ты чего, — кричит, стервоза.
Не морозишь никого?
Налупцует по горбушке
И прогонит со двора,
И на белые подушки
Ляжет дрыхнуть до утра.
А назавтра все сначала,
Та же самая вертель.
И случись же! Постучала
Невзначай к нему капель.
— Тю-ти-тюк! Я вся намокла.
Запусти, хозяин.
— Прочь!
Встал с постели, глянул в стекла,
Хочет ахнуть — и невмочь.
Шасть во двор, а гостьи нету.
Он туда, сюда — нигде.
И, картину видя эту,
Каркнул ворон:
— Быть беде!
Взмыл — и к бору с разворота
Через снежный суходол,
А февраль открыл ворота,
Покачнулся и побрел.
На ресницах висли слезы
В две ледышки — вот таких.
Выли вьюги, жгли морозы,
И захватывало дых.
Брел февраль и всюду видел
Птичьи трупики в снегу.
— Извините, что обидел,
И помог бы — не могу.
Понимаете ли, птахи,
У меня такая жись:
Сам казню — и сам на плахе.
Сам держу — и сам держись.
Брел и брел февраль устало
В нескончаемую даль,
И чего-то не хватало,
И чего-то было жаль.
Комментарии